Аннотация. Акцентировано внимание на несоответствии процессов индустриальных преобразований в Украине трендам развития мировой промышленности, а также целям инклюзивного и устойчивого индустриального развития, определенных Лимской декларацией ЮНИДО. Предложена модель политики инклюзивной и устойчивой индустриализации, в основу которой положен принцип дуалистического сочетания инструментов «вертикальной» и «горизонтальной» промышленной политики. Определены приоритетные направления развития украинской промышленности, исходя из возможной специализации страны и с учетом угроз и вызовов, стоящих перед ней.

Ключевые слова: деиндустриализация, промышленная политика, инклюзивное развитие. 

Экономические процессы в промышленности Украины в течение последних трех десятилетий категорически не соответствовали направлениям достижения инклюзивного и устойчивого индустриального развития, указанным в Лимской декларации ЮНИДО [UNIDO, 2013]. Эти процессы не имели признаков всеохватывающей индустриализации, ведущей к повышению производительности труда и доходов населения, не приблизили технологические и структурные характеристики производства к критериям социальной инклюзивности при создании отраслью материальных благ и распределении полученных ею доходов между всеми членами общества, исходя из принципов равенства и справедливости. Не состоялся переход производства на путь экологической устойчивости и минимизации вреда окружающей среде от ведения промышленной деятельности. В отличие от других стран, которые за указанный период в разы увеличили объемы производства продукции и добавленной стоимости, Украина едва ли не единственная страна в мире, не сумевшая подняться по этим показателям выше уровня 1990  г., превратившись в малую, открытую, сырьевую и низко технологическую экономику. На фоне общемировой тенденции уменьшения вклада промышленности в создание ВВП при сохранении положительной динамики наращивания объемов ее выпуска, в Украине промышленное производство сократилось в относительном к ВВП и в абсолютном измерении. По данным Госстата Украины и ЮНИДО, в сравнении с 1990 г. индекс производства составлял 72,3% в 2019 г., а добавленной стоимости обрабатывающей промышленности (manufacturing value added – MVA) – 39,5% в 2018 г.

По ключевыми показателями развития промышленности в соответствии с девятой целью устойчивого развития ООН Украина оказалась далеко позади первой пятерки стран по индексу индустриальной конкурентоспособности ЮНИДО (в 2019 г. – Германия, Япония, Китай, Корея, США)[1], стран – соседей Украины, достигших впечатляющих результатов в развитии промышленности на протяжении последних десятилетий (Польша, Турция), и стран – лидеров по индексу инклюзивного развития Всемирного экономического форума (в 2018 г. – Норвегия). Доля MVA в ВВП Украины в 2018 г. составляла 10,7% и была вдвое меньшей, чем в Германии и Японии, втрое – чем в Китае и Корее. В расчете на душу населения MVA в Украине в 2018 г. составляла всего лишь 319 долл. США и была в 30 раз меньше чем в Германии и Японии, в 25 раз меньше чем в Корее, в 20 раз – в Норвегии, США и Польше, в 8 раз – в Турции и Китае. Из перечисленных стран Китай, Польша, Корея и Турция осуществили ошеломляющий индустриальный подъем за период 1990-2018 гг., увеличив объемы MVA в 17, 10, 6 и 4 раза соответственно, тогда как Украина, наоборот, скотилась в "индустриальную пропасть".

Среди названных стран Украина имеет наименьшую долю средне- и высокотехнологических производств в добавленной стоимости обрабатывающей промышленности – в 2018 г. она составляла 29%, в Германии, Японии и Корее показатель был вдвое большим – 61,5, 57 и 63% соответственно. Это является свидетельством технологической и структурной отсталости украинского производства. Самую большую часть в нем по данным Госстата Украины в 2015 г. занимало производство пищевых продуктов – 22,4%, тогда как машиностроение имело втрое меньшие размеры, – 6,5%. В Германии, Японии, Корее, согласно статистике ОЭСР[2], это соотношение было противоположным – 8,8, 9,9 и 6% против 42,5 36,6 и 42,7% соответственно.

Структура украинского экспорта, согласно данным ЮНКТАД, указывает на четкую «аграризацию» экономики страны. Его основной статьей стали продукты питания и живые животные, до 2018 г. их доля увеличилась впятеро от показателя 2000 г. – до 24,4% против 5,5%. В индустриально развитых странах этот показатель в 2018 г. был существенно меньше, например, в Германии – в 5 раз (4,3%), в Японии – в 30 раз (0,77%), в Корее – в 25 раз (0,94%), в Китае – в 9 раз (2,8%). Вместе с тем, доля машин и транспортного оборудования составляла в структуре экспорта Украины 11,2% и была впятеро меньше чем в Германии (48,2%), в 6 раз меньше чем в Японии (58,6%) и Корее (57,5%). Особо следует обратить внимание, что общие объемы экспорта и импорта упомянутых выше стран по отношению к их ВВП были существенно ниже, чем в Украине[3]. Их экономики, в отличие от украинской, были преимущественно ориентированы на потребности собственного населения, что позволяло этим странам получать «эффект суммарной причинности»[4] от своего индустриального развития, связывать производство, систему образования и науки со спросом на внутреннем рынке.

Совершенно очевидно, что все негативные тенденции в промышленном секторе Украины и в ее национальном хозяйстве в целом не возникли спонтанно, сами по себе. Они стали прямым следствием неадекватной по отношению к реальной ситуации экономической политики украинского государства в последние десятилетия, результатом чего стало не развитие, а деиндустриализация и аграризация страны со всеми их пагубными и опасными социально-экономическими последствиями [Киндзерский Ю., 2017]. Основной губительный лейтмотив экономический политики – дерегуляция и либерализация хозяйственной деятельности, полное выведение государства из экономики, его отказ от определения стратегических приоритетов развития страны и их государственной поддержки, минимизация социальных гарантий и социальной ответственности государства перед населением. Такая политика, как не раз отмечали ведущие ученые страны, была навязана Украине извне, ее основой стал т.н. «Вашингтонский консенсус» [Кораблин С., 2018], который, основываясь на идеях неолиберализма, в принципе не мог привести к положительным результатам экономических преобразований. По этому поводу Дж. Стиглиц заметил, что «после 40 лет … в США и других развитых странах … неолиберальный эксперимент – снижение налогов на богатых, дерегулирование рынков труда и товаров, финансиализация, глобализация – стал полным провалом. Темпы роста экономики ниже, чем в первую четверть века после Второй мировой войны, а выгоды этого роста в основном достаются тем, кто находится на вершине пирамиды доходов. После десятилетий стагнации или даже падения доходов у тех, кто находится ниже, неолиберализм должен быть объявлен почившим в бозе» [Стиглиц Дж., 2019]. Тем не менее, руководствуясь неолиберальной доктриной, под структурной политикой украинское руководство понимало лишь меры институционального характера (разгосударствление, развитие частной собственности, малого и среднего бизнеса, административная и территориальная реформы, децентрализация управления), а необходимость изменения отраслевой структуры экономики среди ее приоритетов не было.

Отчасти задачу переструктурирования должна была по идее решить промышленная политика. Но она в Украине практически не проводилась, ни в «вертикальном» (секторальном), ни в «горизонтальном» (институциональном) варианте. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что все упомянутые выше страны – как мировые индустриальные лидеры, так и обеспечившие ускоренную индустриализацию, – достигли успехов, прежде всего, благодаря проведению активной промышленной политики, органически объединявшей в себе, как «вертикальные», так и «горизонтальные» инструменты. Это, по сути, означало слияние промышленной и структурной политики воедино, поскольку учитывался и отраслевой, и институциональный контекст развития [Симачев Ю., …, 2018: 5-6]. В Украине некоторые инструменты «вертикальной» политики в отдельные годы применялись, но не имели ощутимого эффекта, поскольку использовались не для развития перспективных направлений, а для поддержки приближенных к власти финансово-промышленных групп, а «горизонтальные» инструменты (приоритетное развитие науки, образования, инфраструктуры всех видов) не использовались вообще.

«Горизонтальная» политика в Украине была подменена глубокой дерегуляцией экономики. Самоцелью государственного управления длительное время является повышение позиций страны в мировом рейтинге ведения бизнеса в надежде на бум иностранных инвестиций. Принимаемые для этого меры по своему содержанию были связаны, прежде всего, с финансовой и трудовой либерализацией, ущемлением трудовых прав наемных работников, урезанием социальных гарантий, открытием беспрепятственного доступа капитала к природным ресурсам, ослаблением экологических требований. Все это не приблизило, а отдалило экономику от достижения параметров инклюзивности, прежде всего, в части установления социальной справедливости и роста доходов наемных работников, решения экологических проблем. Достаточно красноречивым подтверждением такого вывода является тот факт, что Украине за последние десять лет удалось существенно продвинуться в рейтинге Всемирного Банка «Doing Business» – со 152-го в 2012 г. на 71 место в 2019 г. Но это «достижение» не привело ни к прогрессивному переструктурированию производства (наоборот углубилась его деградация), ни к инвестиционному буму со стороны отечественных компаний и иностранных инвесторов, ни, что главное, к существенному росту доходов граждан. При этом внешняя трудовая миграция усилилась и достигла по разным оценкам практически 25-30% численности трудоспособного населения страны, а присутствие иностранных товаров (в ущерб отечественному производителю) на внутреннем рынке стало доминирующим после «улучшений» позиций в рейтинге.

Преобразования в украинской промышленности не создали «эффекта суммарной причинности» индустриализации, который бы связал ее развитие с потребностями общества, а наоборот они разрушили ту, хотя и несколько несовершенную, «суммарную причинность», которая досталась Украине в наследие от советской системы. Шоковая либерализация хозяйственных отношений и внешнеэкономической деятельности в начале 1990-х гг., неконтролируемое открытие внутреннего рынка для иностранных производителей создали другой эффект – нарастающий разрыв между быстро растущими потребительскими запросами общества и неприспособленностью и соответствующей невозможностью отечественного производства их удовлетворить. Потребности общества и государства начали удовлетворяться за счет иностранного производства в обмен на дешевое отечественное сырье и продукцию неглубокой переработки, поставляемые на внешние рынки. Это означало включение внутреннего потребительского спроса в систему «суммарной причинности» индустриального развития иностранных государств. Последние активно поддерживали этот процесс через втягивание страны во внешнюю долговую зависимость, а также через прямые иностранные инвестиции, которые направлялись преимущественно в торговую и финансовую сферу. Через создаваемые за счет иностранных инвестиций торговые сети активно продвигались на внутренний рынок иностранные товары, а финансовая сфера, поддерживаемая иностранным капиталом, всячески стимулировала своим потребительским кредитованием приобретение населением этих товаров [Киндзерский Ю, 2017: 61-65]. В такой системе отечественная наука и образование, как элемент формирования «суммарной причинности», необходимой для индустриальных преобразований, оказались лишними и оторванными от внутреннего сырьевого производства, которое в них не нуждалось.

Институциональные преобразования в системе отношений собственности, связанные с разгосударствлением и приватизацией, сформировали в Украине явление олигархии, которая сконцентрировала в своих руках практически все богатство и ресурсы страны, подчинила своим интересам государственное управление и «приватизировала» государственную власть [Киндзерский Ю, 2016]. Развитие страны, использование ее ресурсов и промышленных активов, начали определяться не потребностями всего общества, а интересами олигархии. Эти интересы состояли в максимально быстром собственном обогащении как за счет беспощадной эксплуатации производственных и человеческих ресурсов, так и за счет постоянного изыскания все новых и новых источников рентных доходов. Именно эти процессы стали катализатором колоссального и непрерывно нарастающего имущественного расслоения украинского общества и социальных катаклизмов. Поэтому, институциональные преобразования, приведшие к несправедливому перераспределению советской собственности и появлению олигархии как его следствия, только отдалило общество от достижения инклюзивных целей развития.

Финансиализация и краткосрочность («short-termism») в политике управления, присущие деятельности корпоративного сектора за рубежом[5], в Украине приобрели новые оттенки. Возникла тесная привязка развития экономики к политическим циклам, при которых олигархические группы, контролировавшие власть, старались максимально использовать ее для собственного обогащения до наступления следующего политического цикла, связанного формально с изменением власти на выборах, а фактически – с изменением олигархической группы, которая будет ее контролировать вследствие «победы» в непрерывных олигархических войнах за «владение» государством и его ресурсами. Соответственно, любые задачи долгосрочного развития страны, прежде всего связанные с изменением и модернизацией ее структуры производства и достижением социальной справедливости, на повестку дня не ставились.

Учитывая все вышеизложенное, для достижения девятой цели устойчивого развития ООН, а также в свете приоритетов Лимской декларации ЮНИДО, структурная политика Украины должна обеспечить долговременную и непрерывно нарастающую индустриализацию, социальную инклюзивность и справедливое распределение благ и доходов между всеми членами украинского общества, экологическую устойчивость и преодоление пагубного техногенного воздействия промышленной деятельности на человека и окружающую природную среду.

Исходя из этих соображений такая политика должна быть переориентирована на удовлетворение внутренних потребностей всего населения страны за счет опережающего развития диверсифицированного отечественного производства глубокой переработки. При этом, не следует особо рассчитывать на быстрое изменение структуры производства и экспорта с преимущественно сырьевого на преимущественно высокотехнологический и превращение Украины на «новую фабрику» Европы путем создания сборочных производств иностранных корпораций с последующим их включением в глобальные цепочки создания стоимости. Особых выгод от этого Украина не получит, поскольку контроль над ее производством, а следовательно и над всей экономической и социальной политикой государства будет принадлежать иностранным транснациональным компаниям, создающих и управляющих этими цепочками[6].

Как показывает лучший мировой опыт, по своему содержанию структурная политика в промышленности Украины должна быть дуалистичной – объединять в себе инструментарий как «вертикальной» («секторальной»), так и «горизонтальной» («институциональной») моделей такой политики. Инструментарий «вертикальной» модели следует использовать для изменения структуры производства, его технологической модернизации и создания нового производства. При чем, на начальных этапах это следует делать преимущественно на основе масштабных технологических заимствований, учитывая деградированное состояние отечественной науки, сложившиеся вследствие отсутствия внимания государства к ее проблемам в течение последних десятилетий. Далее, активизация предпринимательской и инновационной деятельности субъектов должны достигаться инструментами «горизонтальной» модели политики.

На примере стран, добившихся наибольших успехов в индустриальном развитии и достижении целей инклюзивности, государство в Украине должно стать «государством развития», «государством-предпринимателем», «государством-координатором» [Пашко П., 2019: 111-147]. Именно такой тип государства, а не нынешний «олигархическо-рентный», сможет преодолеть краткосрочность государственной политики, одновременно обеспечив и модернизацию производства в интересах общества, и справедливое распределение доходов и благ между всеми его членами, что и позволит достичь инклюзивности.

При формировании отраслевой и технологической структуры промышленности, нужно исходить из перспективной, выгодной для страны специализации в глобальном, европейском и внутреннем измерении, учитывая имеющиеся ресурсы, внутренние и внешние риски и угрозы, в том числе экономического, энергетического, военного, экологического характеров. Украина может специализироваться:

– по отношению к глобальной экономике – как производитель и поставщик качественных продуктов питания глубокой переработки;

– в региональном измерении – как ключевой трансъевропейский международный транспортный коридор в направлениях «Запад-Восток» и «Север-Юг», ведущий лечебно-оздоровительный и научно-технологический центр Европы;

– во внутреннем измерении – как эффективное государство – социальный архитектор и менеджер для собственного населения, гарантирующее ему доступное, высококачественное жилье, медицинское обслуживание, образование, развитую коммунальную и социальную инфраструктуру, гарантированное рабочее место с высоким уровнем оплаты труда, экологически безопасные условия проживания.

Не следует воспринимать эти направления слишком упрощенно: каждое из них предусматривает наличие высокоразвитого материально-технического базиса, который должен быть создан отечественной промышленностью. Эти направления, при должной государственной поддержке, дадут толчок развитию больших межотраслевых кластеров взаимосвязанных, преимущественно высокотехнологических, промышленных производств, в соответствии с основными векторами формирования нового технологического уклада. Именно по этим направлениям государство должно выстраивать собственные, контролируемые ею и отечественными компаниями, цепочки создания стоимости и межотраслевые связи внутри страны, которые будут создавать эффект «суммарной причинности» в производстве и потреблении, необходимый для успешной индустриализации. На внешние рынки должна поступать только конечная, а не промежуточная продукция этих цепочек. Вместе с тем вполне допустимо включение в них на промежуточных звеньях и зарубежных компаний при условии, что они не будут вытеснять с внутреннего рынка отечественных производителей.

Целевыми ориентирами развития отечественной промышленности и внутренних производственных цепочек создания стоимости согласно предлагаемой специализации страны и целей инклюзивного развития могут выступить такие:

– минимизация внешней уязвимости и неустойчивости хозяйственной системы страны, образовавшихся вследствие зависимости экономики, с одной стороны, от импорта энергоресурсов и цен на них, с другой – от существенных колебаний спроса на мировых рынках на отечественный сырьевой экспорт;

– технологическая модернизация отечественного производства и инфраструктуры, создание и поддержка транспортных коридоров преимущественно за счет восстановления или начала выпуска собственного оборудования, техники и транспортных средств инвестиционного и инфраструктурного назначения;

– существенное расширение производства готовой продукции для внутреннего потребительского рынка, в том числе производства сложной технической продукции, изделий медицинского назначения и лекарств, ориентация на завоевание доминирующих позиций отечественного производителя на внутреннем потребительском рынке;

– гарантирование продовольственной безопасности страны и достижение статуса мирового производителя продовольствия путем расширения и модернизации отраслей переработки сельскохозяйственной продукции, преимущественной ориентации на производство для экспорта и внутреннего рынка готовых к употреблению пищевых продуктов;

– обеспечение военной безопасности страны в условиях нарастающей глобальной политической нестабильности и рисков возникновения межгосударственных военных конфликтов. В этой связи первостепенными являются задачи модернизации вооруженных сил за счет возрождения отечественного ОПК и запуска в производство новейших образцов военной техники и вооружения; утилизация устаревшей техники и боеприпасов;

– обеспечение энергетической безопасности путем модернизации и расширения сети энергогенерирующих предприятий традиционной и альтернативной энергетики за счет производства собственного энергетического оборудования, внедрение энергосберегающих технологий производства.

– активное внедрение принципов рециклинга и «зеленого» производства во все отрасли промышленности, ориентация на полную переработку отходов производства и «нулевой» вред окружающей природной среде, полную повторную переработку использованных предметов потребления.

Структурное совершенствование производства целесообразно осуществлять по такой тактической схеме:

– ориентация, с одной стороны, на конкретные сегменты внутреннего и внешнего рынков, где отечественные производители имеют или могут быстро получить конкурентные преимущества, учитывая желаемую специализацию страны и опираясь на внутренние благоприятные условия и государственную поддержку. С другой – на расширение собственного производства до достижения паритета или доминирования, в тех секторах внутреннего рынка, на которых сегодня доминирует импорт и которые имеют наибольшие объемы отрицательного торгового сальдо;

– вертикально-интегрированные компании, основанные на государственной собственности, прежде всего государственные корпорации и государственные научно-производственные объединения, учитывая в т.ч. необходимость преодоления явления краткосрочности и высоких инвестиционных рисков, следует использовать как «агентов» модернизации, «национальных чемпионов», инициаторов и основных исполнителей больших отраслевых и межотраслевых проектов в высокотехнологических секторах. Они должны изменить структуру производства и приблизить ее к параметрам ведущих индустриальных стран. При этом объектом государственной поддержки должны быть конкретные проекты с заранее определенной эффективностью в приоритетных отраслях, а не сами отрасли как таковые, безотносительно к проектной привязке. Это особенно важно в условиях слабости и неразвитости институциональной системы страны и существующего неприемлемого и асоциального уровня материального расслоения общества, обусловленого преимущественно результатами приватизации;

– активное внедрение отечественных научно-технических разработок и использование возможностей, предоставляемых Соглашением об ассоциации с ЕС в плане научно-технического сотрудничества. Это касается, к примеру, приобретения за государственный счет передовых зарубежных технологий и развитие производств перспективной продукции на лицензионной основе; финансовая и научно-техническая поддержка разработок и внедрения в производство новых видов продукции, материалов и технологий.

Инновационное и технологическое обеспечениепромышленного комплекса должно осуществляться в соответствия с основными направлениями формирование нового технологического уклада. Его интенсивность и эффективность в значительной мере зависит от благоприятной институциональной и макроэкономической среды и рыночной конъюнктуры, создающих у субъектов соответствующую мотивацию к проведению собственных исследований и разработок. В этом смысле первоочередными со стороны государства должны стать такие меры:

– формирование полноценной национальной инновационной системы, отдельные элементы которой сегодня существуют, но изолированы друг от друга; развитие и государственная поддержка деятельности субъектов инновационной инфраструктуры – технопарков, бизнес-инкубаторов, научно-технологических центров, фондов венчурного инвестирования;

– пересмотр подходов к формированию структуры исследований и разработок в промышленности, их ориентация преимущественно на сферу высоких технологий и создание наукоемких продуктов на стыке разных областей знаний;

– полное покрытие государством затрат на проведение фундаментальных исследований государственных научно-исследовательских учреждений; внедрение смешанного финансирования прикладных исследований и разработок; предоставление государственного финансирования на прикладные разработки на условиях государственного заказа, конкурсного отбора исполнителей и обязательности дальнейшего внедрения этих разработок;

– создание условий для интеграции государственных научно-исследовательских учреждений с производственными структурами, объединенных общим рынком, с дальнейшим образованием научно-производственных комплексов и использованием государственного заказа на их продукцию. Это позволит уменьшить остроту проблемы охраны и передачи интеллектуальной собственности, сертификации инновационной продукции, повысить эффективность использования результатов НИОКР и приблизить исследовательскую деятельность к конкретным запросам рынка.

Государственный заказ и государственное потребление, учитывая их огромный потенциал, должны стать одним из основных элементов стимулирования внутреннего промышленного производства. Для повышения доступности для потребителей созданной по государственному заказу капиталоемкой продукции целесообразно активнее применять лизинговые схемы ее реализации.

Формирование государством соответствующих рынков и цепочек потребления в сопряженных секторах может произойти, в частности, для авиастроения путем расширения сети внутренних региональных и международных пассажирских и грузовых авиаперевозок на самолетах отечественного производства, развития внутренней региональной сети аэропортов и т.п. Аналогично это может быть применено к судостроению. Рынок для вагоностроения может быть существенно расширен проведением кардинального технического переоснащения локомотивного и вагонного парка железной дороги, расширением ее сети. Этот же подход может быть применен для медицинского приборостроения и фармацевтической промышленности, продукция которых будет использована для технического переоснащения и обеспечения лекарственными средствами медицинских, диагностических и оздоровительных учреждений.

Важную роль в институциональном обеспечении политики развития должны сыграть усовершенствование института государства как разработчика «правил игры» и контролера их выполнения, как инструмента перераспределения ресурсов страны, регулятора и собственника одновременно. Конфликт интересов, возникающий при этом не должен решаться отказом от какой-либо из функций, поскольку все они обеспечивают органическую целостность политики инклюзивного развития. Его решение видится в институциональном обособлении функций государства как субъекта экономической политики и как собственника. Функции регулятора нужно оставить за исполнительной властью, а функции собственника сосредоточить в специально созданном для этих целей государственном суверенном фонде (фонде национального богатства), государственном инвестиционном/пенсионном фонде, в управление и распоряжение которого передать государственные корпоративные структуры. Создание государственного суверенного фонда, акциями которого в равной степени должны владеть все без исключения граждане страны, позволит частично решить проблему справедливого распределения благ и доходов между всеми членами общества.

Усовершенствование системы государственного управления промышленностью должно происходить путем внедрения принципов проектного менеджмента при разработке и проведении промышленной политики. Последняя должна осуществляться из единого управленческого центра в виде специального центрального органа исполнительной власти. Процесс разработки и проведения промышленной политики должен быть нормативно урегулирован для формализации и обеспечения прозрачности действий разработчиков и исполнителей, минимизации проявлений субъективного фактора в управленческих решениях, формирования целостной системы правового обеспечения государственной промышленной политики, стратегического планирования развития отрасли, основ и принципов организации государственного управления ею. Это создаст основу для формирования в Украине современного промышленного комплекса, способного дать адекватный ответ на существующие риски и вызовы, стоящие перед страной на пути ее следования к целям инклюзивного развития. 

Использованная литература

1. Киндзерский, Ю. 2016. Институциональная ловушка олигархизма и проблемы ее преодоления. Ж.: «Экономика Украины». № 12, с. 22–46. [Kindzerskiy Yu. 2016. Institutional trap of oligarchism and problems of its overcoming. Journal: «Economy of Ukraine», No. 12, pp. 22–46. (In Russiаn)].
2. Киндзерский, Ю. 2017. Деиндустриализация и ее детерминанты в мире и в Украине. Ж.: «Экономика Украины». № 11, c. 48–72. [Kindzerskiy Yu. 2017. Deindustrialization and its determinants in the world and in Ukraine. Journal: «Economy of Ukraine», No. 11, pp. 48–72. (In Russiаn)].
3. Кораблин, С. 2018. Страна застывших реформ. К 30-летию Вашингтонского консенсуса. Газета: «Зеркало недели». 08-14 сентября, № 33. https://zn.ua/macrolevel/strana-zastyvshih-reform-293906_.html. [Korablin S. 2018. The country of frozen reforms. To the 30th anniversary of the Washington Consensus. Newspaper: «Mirror of the week». September 08-14, No 33. (In Russiаn)].
4. Симачев, Ю., Акиндинова, Н., Яковлев, А. и др. 2018. Структурная политика в России: новые условия и возможная повестка. Ж.: «Вопросы экономики». № 6, с. 5–28. [Simachev, Yu., Akindinova N., Yakovlev, A. et al. 2018. Industrial policy in Russia: New conditions and possible agenda. Journal: «Voprosy Ekonomiki», No. 6, pp. 5–28. (In Russiаn)].
5. Пашко, П. (ред.). 2019. Підприємництво в епоху глобальних трансформацій: виклики та перспективи розвитку. Ірпінь, Університет державної фіскальної служби України. [Pashko P. (Ed.). 2019. Entrepreneurship in an era of global transformation: challenges and prospects of development. Irpin, University of the State Fiscal Service of Ukraine. (In Ukrainian)].
6. Стиглиц, Дж. 2019. После неолиберализма. Journal: «Project Syndicate». May 30. https://www.project-syndicate.org/commentary/after-neoliberalism-progressive-capitalism-by-joseph-e-stiglitz-2019-05/. [Stiglitz J.E. 2019.After Neoliberalism. Journal: «Project Syndicate». May 30].
7. ЮНКТАД. 2016. Доклад о торговле и развитии, 2016 год. Структурная трансформация в интересах всеохватного и устойчивого роста. Нью-Йорк, Женева. [UNCTAD (2016). The Trade and Development Report, 2016. Structural transformation for inclusive and sustained growth. New York and Geneva. (In Russiаn)].
8. Kaldor, N. 1957. A model of economic growth. Journal: «The Economic Journal», Vol. 67, No. 268, pp. 591–624.
9. Rodrik, D. 2018. New Technologies, Global Value Chains, and Developing Economies. Journal: «NBER Working Paper». No. 25164. http://www.nber.org/papers/w25164.
10. UNIDO. 2013. Lima Declaration: Towards inclusive and sustainable industrial development. 15th Session of UNIDO General Conference. Lima, Peru, 2 December. https://isid.unido.org/files/Lima/ UNIDO_GC15_Lima_Declaration.pdf.
11. Weizsäcker, E., Wijkman, A. 2018. Come On! Capitalism, Short-termism, Population and the Destruction of the Planet. A Report to the Club of Rome. New York, Springer.